Удар и защита - Страница 44

— Правда, — ответил офицер.

…Первые русские танки появились на тыловых немецких полигонах в конце лета сорок первого года. Их доставляли по специальному указанию командования. С вмятинами на корпусе, с обожженными боками они напоминали солдат, раненных в бою.

День и ночь на полигонах, в мастерских и лабораториях офицеры вермахта, инженеры, конструкторы, ученые ходили вокруг танков, взбирались на них, щупали, мерили, снимали отдельные части, заполняли результатами анализов, измерений и проверок толстые книги. День и ночь конструкторские бюро и лаборатории военных заводов «третьего рейха» работали над выполнением особого приказа фюрера: срочно, немедленно создать новые танки, более грозные, чем советские.

Пока в одних конструкторских бюро рейха ломали голову над созданием нового «арийского» танка, в других спешно искали эффективные методы борьбы с русскими танками: обычные противотанковые мины, мины электромагнитные, противотанковые гранаты, начиненные газами, бронебойные снаряды.

На одном из полигонов, раскинувшемся на территории в несколько десятков квадратных километров, это оружие испытывалось на советских танках.

Полигон, расположенный далеко от фронта, в глубоком тылу, время от времени превращался в участок фронта, где происходили настоящие танковые бои. С одной стороны в них участвовали гитлеровские солдаты и офицеры, которые проходили здесь боевую подготовку, с другой — захваченные советские танки и… пленные танкисты из расположенного неподалеку концлагеря.

Однажды на полигон под усиленным конвоем привели трех новеньких в полосатой лагерной форме, молодых, молчаливых и настороженных. Вдруг их суровые лица просветлели — они увидели советский танк «Т-34». Один из узников не удержался и осторожно, ласково погладил рукой холодный металл, словно после долгой разлуки встретил друга. Гитлеровский офицер заметил это и ухмыльнулся.

— Карошо. Квалитет! — сказал он. — Ми уважайт руски танки. Ви понял задач? — спросил офицер.

Пленные молча кивнули.

— Ви занимайт панцер и двигайт туда, — офицер указал рукой направление. — Нахдэм, потом, ви пово-ра-чиват рехтс, направо, проволока, вода, канава унд зо вайтер, и ви ходит назад на это место, — притопнул он ногой, там, где стоял, — а ми будем посмотреть. Нахдэм вы получайт свобода.

Русские переглянулись. Один из парней решительным рывком вскочил на танк и открыл люк. За ним — второй и третий. Несколько секунд они стояли, выпрямившись в полный рост, и смотрели на гитлеровцев сверху вниз, гордо и радостно, словно этот бронированный островок был кусочком родной земли во вражеском море.

— Шнель, шнель! Бистро! — крикнул снизу офицер.

Парни словно по команде вдохнули полной грудью полевой, смешанный с запахами металла и горючего воздух полигона и один за другим скрылись в машине. С лязгом хлопнула крышка люка. Внутри что-то застучало, танк зачихал, закашлял, окутался едким сизым дымом, дрогнул, повернулся направо, потом налево, словно потоптался на одном месте, и наконец медленно тронулся.

Офицеры на наблюдательных пунктах прильнули к биноклям, раскрыли записные книжки, приготовили карандаши, чтобы тщательно, по этапам зафиксировать то, что сейчас произойдет. В ожидании сигнала застыли у противотанковых орудий артиллеристы, которым предстояло расстрелять одинокий танк. Солдаты в тщательно замаскированных окопах готовили к бою противотанковые гранаты. На соседнем аэродроме в кабину «юнкерса» уже поднимался летчик…

Советские парни, сидевшие в безоружном танке, ничего этого не видели. Машина двигалась по полю сначала нерешительно, на малой скорости. Затем, словно разгадав коварный замысел гитлеровцев, за несколько метров до того места, когда в него должен был угодить первый снаряд, танк вдруг резко развернулся вправо и, быстро набрав скорость, пошел по дуге. На предельной скорости он объехал полигон, как бы проверяя, какие сюрпризы уготовили ему враги, и, замкнув круг, пошел по прямой туда, откуда начал свой путь.

Фашисты всполошились. Затрещали полевые телефоны. Что делать? Но, оказывается, зная характер русских, гитлеровцы предусмотрели подобный оборот своей затеи.

— Спокойно, — донеслось с командного пункта. — Действуйте по варианту два!

Первая граната разорвалась справа. Осколки и комья земли забарабанили по броне. Второе облако разрыва взметнулось впереди. Машина резко повернула влево, когда раздался еще один взрыв. Кольцо сужалось. Танк прибавил скорость.

Впереди среди кустов блеснула сталь орудия. Почти в упор в стальную грудь боевой машины хлестнула огненная струя. Но танк не остановился. Вырвавшись из облака дыма и пыли, на полном ходу он устремился к кустам, где было спрятано орудие. Мелькнули перекошенные ужасом лица артиллеристов. Это не было предусмотрено ни первым, ни вторым вариантами. Стальными гусеницами танк вдавил в землю орудие и прислугу и, не замедляя хода, понесся дальше.

Теперь уже всполошились и на командном пункте:

— Герр оберст, эти русские поступают не по плану…

— Вижу, — коротко бросил полковник.

— Но, герр оберст, позволю вам заметить, у нас жертвы.

— Знаю. Вы думаете, на фронте у вас не будет жертв? Здесь идет бой.

Полигон превратился в поле неравной, беспримерной битвы безоружного «Т-34» с многочисленным противником, вооруженным до зубов новейшими средствами борьбы против танков.

Над полем неравного боя появился «юнкерс». Его пилот еще не знал, что произошло на полигоне, и спокойно готовился нанести по танку решающий, уничтожающий удар. Он спикировал раз, другой. Мимо. Кончился боезапас. А неуязвимый «Т-34», оставляя за собой длинный шлейф дыма и пыли, уходил за пределы полигона и вскоре исчез из виду…