Удар и защита - Страница 15

«Появление на Восточном фронте летом 1941 года „Т-34“ было неожиданностью для германских войск, — горько сетуют немецкие генералы. — От немецкого танка „Т-III“ советский танк „Т-34“ выгодно отличался высокой подвижностью и проходимостью. Кроме того, запас его хода был в несколько раз больше, а вооружение и броня абсолютно превосходили немецкие».

А вот другое воспоминание, относящееся к этому времени.

Комиссар 104-й танковой дивизии Александр Софронович Давиденко записал тогда в свой дневник: «Хочу отметить, что хорошо показали себя в боях наши тяжелые танки „КВ“. Гитлеровцы, вероятно, не имели средств, способных пробить броню „КВ“, и это наводило на них ужас. „КВ“ для них были неуязвимы. Очень жаль, что их у нас было так мало. Вот пример: 30 июня вернулись с поля боя два танка „КВ“, у которых не было ни одной пробоины, но на одном из них мы насчитали 102 вмятины».

Не надо думать, что толстая броня — залог успеха в бою.

Прежде всего важны умение экипажа, уверенность его в своей машине, храбрость и отвага.

Танк «КВ», экипаж которого составляли лейтенант И. И. Жабин, младший воентехник С. П. Киселев, командир орудия Т. И. Тогин, рядовой Л. К. Верховский и сержант Гришин В. И., был отрезан на окраине Бердичева. Вскоре в этот танк перебрался командир танковой роты старший лейтенант А. Е. Кожемячко.

В первые же часы боя была перебита гусеница — есть уязвимые места и у «КВ». Отстреливаясь из пушки и пулеметов, отбиваясь гранатами, экипаж установил новый трак и снова натянул гусеницу. До утра гремели на улицах Бердичева глухие выстрелы танковой пушки. «КВ», неожиданно появляясь через разбитые стены домов, давил грузовики, автобусы, разгонял колонны пехоты, бил из пулемета по окнам штабов.

Уже рано утром, встретив на перекрестке колонну танков противника, экипаж вступил с ними в танковую дуэль. Результат ее — восемь подбитых танков и один, притащенный в наше расположение в исправном состоянии. Экипаж его, не пожелав разделить участь других восьми машин, предпочел оставить поле битвы пешком, бросив свою машину.

Разведка — прелюдия каждого боя. Когда мы слышим о взятии «языка», то обычно в нашем представлении возникают ползущие в темноте фигуры разведчиков, взлетающие осветительные ракеты, бросок ножом, оглушающий вражеского часового удар, кляп в рот и бой прикрывающей группы, огрызающейся на преследующих врагов короткими злыми очередями.

«Язык» — такую задачу поставил танкисту старшему лейтенанту Д. С. Пелевину командир 10-й танковой дивизии. Но разве разлучишь танкиста с его машиной, даже если это старенькая «бетушка», как звали танки «БТ»? Пелевин двинулся за пленным на танке. На северной окраине Бердичева танкисты атаковали автоколонну противника. Подмяв тягач с орудием, танк Пелевина в упор расстрелял бронеавтомобиль и начал расшвыривать в кюветы грузовики. Среди поднявшейся паники танкисты медленно продвигались вдоль дороги, высматривая добычу.

Среди дыма и пыли мелькнули серебристые офицерские погоны. Короткий разворот, и танк Пелевина опрокидывает мотоцикл с коляской, в котором находился гитлеровский офицер. Пелевин выскочил из башни, опережая врага, выбил у него пистолет и, угрожая оружием, заставил его сесть в танк. В это время башнер отгонял пулеметными очередями пытавшихся подобраться к танку немецких солдат. Танк уже тронулся с места, но в это время оправившийся от замешательства офицер выбросил в оставшийся открытым люк полевую сумку. Пелевин вторично выскочил на землю, схватил сумку и спрыгнул в башню. Развернул башню назад, ударил по колонне осколочными снарядами и, маневрируя, чтобы обезопасить слабую кормовую броню от попадания снарядов, помчался в свое расположение.

Трудное было то время для танкистов. На каждый советский танк приходилось 3–4 танка врага. Немцы могли ремонтировать свою подбитую технику, ведь поле боя оставалось за ними.

А наши танкисты, терявшие свои машины, вынуждены были драться в пехотном строю.

Нет ничего горше для танкиста, чем сидеть в обороне. Для него, привыкшего к стремительным атакам, горячему маневренному бою, легкая трехлинейная винтовка казалась детским пугачом. Они так и держались вместе, обособленно, по своим экипажам.

А когда поднимались в контратаку, надевали запыленные танкистские фуражки с черным околышем. Они не привыкли к рукопашному бою и не обучались ему, но сильные руки, привыкшие кидать в казенник тяжелые снаряды и держать кувалду, знали свое дело.

Не раз встречались танкисты с «панцергренадерами» — немецкой мотопехотой. Расплачиваясь с ней за свои сгоревшие танки и погибших товарищей, били зарвавшегося врага, как положено танкисту: коротко, насмерть. А если можно было, подобно героям Бреста, отбивали у врага танки и воевали на них.

13 июля 1941 года танк «КВ», которым командовал лейтенант Коновалов, из-за неисправности остановился недалеко от села Митякинского. Подъехавший заместитель командира роты по технической части вместе с экипажем принялся за ремонт машины, а другие танки ушли. Ремонт уже почти был закончен, когда появилась группа из 15 немецких танков. Экипаж занял места в танке и открыл огонь, чтобы позволить зампотеху и механику закончить ремонт. Огнем с места экипаж подбил три танка, но в это время «КВ» был атакован еще десятью танками противника.

К счастью, ремонт удалось закончить. Маневрируя на поле боя, отважные танкисты подбили еще 16 танков и два бронеавтомобиля врага. Оставался последний, осколочный, снаряд, когда танк загорелся от попадания термитного снаряда.